Тёплый край

В присутствие, где занят был всю вторую половину дня; лишний раз убедился, как плохо запускать работу; я за всё принимаюсь в последний момент и постоянно ищу предлога выйти на улицу, что бы я обязательно сделал, если бы не возникали всё новые и новые дела, одно за другим. Однако стоит мне вникнуть в суть того или иного вопроса, разобраться с бумагами и ответить на письма, коими завален обычкновенно мой письменный стол, как я начинаю испытывать глубочайшую удовлетворённость от содеянного и чувствую, что мог бы в случае необходимости продолжить трудиться всю ночь. <...>

16 августа 1666 года¹

После этого как-то менее стыдно за себя становится. Государственный деятель! а не боялся признаться (хотя бы дневнику), что он не как машина молотит на работе, а то впадает в прокрастинацию, то принимается за работу.

Оно, конечно, quidquid latine dictum sit, altum videtur² — дата Великого пожара создаёт уважительную дистанцию, но после Пеписа как-то легче признать такое и за собой.

Тэги: история, книги, цитаты
Написать комментарий

Седельно-сцепное устройство, если кто не знает, предназначено для сцепления седельного тягача и полуприцепа. Выглядит оно вот так:

Рисунок с сайта avtoall.ru

Случайно наткнулся на Википедии (искал совершенно другое) на вот такую забавную историю об изобретателях этого самого устройства:

Считается, что седельную сцепку изобрёл в 1911 году Чарльз Мартин из компании «Мартин Рокинг Фифс Уил». Самый ранний зарегистрированный патент, касающийся седла, относится к 1936 году и был выдан Чарльзу Брэдшоу; часть прав на изобретение была передана Чарльзу Мартину. При этом честь изобретения седла оспаривал некий Дик Раббинс из Аляски. Долгое время воевавший с Мартином, Раббинс заявлял, что Мартин украл у него не только изобретение, но и жену. Эксцентричный во всём, Раббинс в своём завещании попросил написать на его могиле следующее: «Здесь покоится Дик Раббинс, изобретатель седельной сцепки и обладатель 17 других патентов. Я специально попросил похоронить меня лицом вниз, чтобы Чарльз Мартин мог поцеловать меня в мою величественную ирландскую жопу».

Fifth wheel coupling (Wikipedia)

Тэги: tech, история
Написать комментарий

Вот так вот слушаешь всю жизнь песню, а автора не знаешь. Pastime with Good Company вообще-то никогда не входила в число моих любимых песен группы Blackmore’s Night, но вот когда благодаря «Вулфхоллу» я узнал, что сочинил эту песенку Генрих VIII (of England, любезно подсказывает Википедия), я стал смотреть на неё по-новому.

За этой песенкой сложно разглядеть того короля — Синюю Бороду, которым сейчас мы представляем Генриха (помним считалочку про шесть его жён: divorced, beheaded, died, divorced, beheaded, survived). Скорее уж виден восемнадцатилетний юнец, который даже в этой песне старается отстоять своё право жить весело.

Что ж, по мнению Хилари Мантел (автора «Вулфхолла»), жизнелюбия у Генриха и к сорока пяти было хоть отбавляй, а вот с королевской мудростью оказалось похуже.

Pastime with good company, I love, and shall until I die. Grudge who lust but none deny, So god be pleased, thus live will I. For my pastance: Hunt, sing and dance, My heart is set! All goodly sport For my comfort, Who shall me let?	В кругу друзей забавы Век будут мне по нраву. Никто не может запретить Мне жизнь в веселье проводить По своему уставу. Охота, танцы, пенье, Любое развлеченье, В котором нет вреда, По сердцу мне всегда.
Youth must have some dalliance, Of good or ill some pastance, Company me thinks then best, All thoughts and fancies to digest. For Idleness Is chief mistress Of vices all: Then who can say But mirth and play Is best of all?	Ворчи кто хочет, право, Имеет юность право На шутки и на смех. Какой в том грех? Лишь праздность — мать пороков всех, А доброе веселье — Лучше, чем безделье. Компания бывает негодной — На то у каждого выбор свободный.
Company with honesty Is virtue, vice to flee. Company is good and ill, But every man has his free will. The best ensue, The worst eschew My mind shall be: Virtue to use, Vice to refuse, Thus shall I use me!	А я как жил, так и буду впредь: С добрыми друзьями веселиться и петь. Добра искать, От зла бежать Всегда я спешил. К добродетели стремиться, От греха сторониться — Так я решил.
	Перевод А. А. Петровой

Тэги: история, музыка
Написать комментарий

Отец его [Томаса Уайетта], сэр Генри Уайетт, во времена междоусобиц сохранил верность Генриху VII, за это (как сказывают) Ричард III его пытал и заточил в Тауэр, где лишь сочувственный кот, приносивший узнику по голубю каждый день, спас его от голодной смерти. Сохранился портрет сэра Генри в темнице — с котом, протягивающим ему через решетку голубя, а также отдельный портрет «Кота, спасшего жизнь сэра Генри Уайетта». После освобождения из тюрьмы Генри Уайетт возлюбил котов, а благодарный Генрих VII — своего верного подданного, которого он сделал рыцарем Бани.

Григорий Кружков. Лекарство от Фортуны. Поэты при дворе Генриха VIII, Елизаветы Английской и короля Иакова. — М.: Б.С.Г — Пресс, 2002.

Увы, но в интернете ни того, ни другого портрета, похоже, нет.

См. также

• Sir Henry Wyatt and the Caterer Cat

Тэги: история, книги, цитаты
Написать комментарий

Ночью в субботу, 26 апреля 1986 года, на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС происходит взрыв. Об этом случайно узнает инструктор горкома Валерий. Он попадает на станцию и одним из первых узнаёт о масштабах катастрофы.

В рецензиях на этот фильм, которые я читал перед просмотром, говорилось о трудном выборе, который встал перед главным героем: рассказать обо всём близким или не сеять паники. Где-то треть фильма я размышлял о том, насколько эта дилемма драматична, и ждал кульминационного момента.

Я думал вот о чём: кажется, что трудный выбор — нарушить приказ сверху и рассказать об аварии, а лёгкий, но малодушный — никому не сказать ни слова. Но на самом деле нарушить приказ легко, ведь риск лишиться партбилета мал по сравнению с риском лишиться жизни, а по-настояшему тяжело внутренне согласиться с тем, что массовая паника и бегство могут быть куда хуже замалчивания.

Однако выбор у главного героя так и не встал, последствий выбора никаких не было, а потом герою стало вообще не до того.

Вернувшись со станции (и даже не сняв «грязной» одежды!), Валерий приходит к подружке Вере и убеждает её уехать из Припяти, пока не поздно. Но она сначала ему не верит, потом поезд уходит у них из-под носа (сломался каблук), потом обстоятельства вынуждают Веру вместе с товарищами по ансамблю играть и петь на свадьбе, потом...

Короче, на этом месте Валерин порыв спасти себя и девушку даже не разбивается о преграду — тонет в патоке. (Я ждал, что Валера отправит Веру поездом, а сам вернется что-то делать, но оставим это за скобками.)

И дальше начинается антиэстетичный трэш. Валера играет в ансамбле вместо напившегося барабанщика. Потом напивается сам с остальными музыкантами. Потом бежит за добавкой. Потом Вера посылает его в пень. В итоге все порывы забыты, обстоятельства сильнее героя, воля заглушена вином, а суббота уже кончилась, и наступает воскресенье — день эвакуации.

На фоне этого тягучего, иррационального кошмара прямо-таки щелчком по Валериному носу выглядит парочка, запрыгивающая на товарняк. Хоть кому-то каблуки и свадьбы не помешали действовать.

* * *

А в качестве финального аккорда Валерий просыпается после пьянки в окружении музыкантов из ансамбля, на борту катера, заплывшего волей режиссёра в пруд-охладитель, поближе к разрушенному реактору.

В фильме много и другого, что не слишком-то мне понравилось, вроде непонятной драки под развалинами энергоблока в начале фильма. Но это всё ерунда, хуже всего центральная посылка.

Что узнав об аварии, главный герой не смог ничего сделать и только напился в радиоактивный хлам.

* * *

Некоторые критики напоминают, что фильм не о Чернобыле, а о переживании конца света, об умирании; что субботняя Припять — только метафора неизбежности.

Значит, это негодная метафора. Пир во время глобального конца света, от которого не спрячешься, — это вызов. Пьянка в субботней Припяти бессмысленна, потому что от фона в 1 Р/ч можно убежать — или попытаться что-то сделать. Позволив безумному винопитию увлечь себя, Валерий не бросил вызов, а только проявил моральную вялость.

Тэги: история, кино, радиационная безопасность
Комментарии (1)

Ещё о хорошо забытом старом. В Windows 7 практически воскресили докоподобную область внизу экрана из Windows 1, а в «Висте», оказывается, вернулась ещё одна загадочная штука из «единички»:

Во времена Windows 1.0 путь к отображаему каталогу выводился в MS-DOS Executive в виде статического текста. Но был один секрет: если пользователь щёлкал по этому тексту, то появлялось окошко «Сменить каталог», где ему предлагалось вписать путь к новому каталогу.

Секрет был с двойным дном: по умолчанию в этом окне выводился тот из цепочки родительских каталогов, по которому пользователь щёлкнул. Когда мой коллега из отдела по разработке ядра увидел, что в «Висте» возродили эту функциональность, он не мог сдержать смеха.¹

Тэги: vista, история, ссылки
Написать комментарий

«Доктор Стренджлав» и WarGames — это, наверное, самые известные фильмы о ядерной угрозе. Все мы их любим, но любим не за само изображение угрозы. Главное, что «Стренджлав» — это неувядающая классика, кусачая сатира и чёрный юмор, а «Военные игры» обогатили культуру синими экранами в командном пункте и вдохновили Introversion на создание игры DEFCON.

Дело в том, что я тут посмотрел Fail-Safe и понял, что собственно ядерная угроза лучше всего показана именно в этом фильме. Тут всё взаправду, это не немножко наивная пугалка «Мусорщика» Брэдбери, не обмирающая от страха влюбленная парочка «Военных игр» и не толпа дипломированных безумцев «Стренджлава».

(Хотя, конечно, ни один послевоенный фильм на такую тему не мог обойтись без психопата немецкого происхождения, и здесь это место занимает профессор Гротешеле, который, кажется, совсем слетел с катушек со своими предложениями по немедленному развязыванию глобальной войны.)

Особенно удивительно то, насколько сильно может беспокоить и пугать фильм, в котором от силы минуту показывают собственно самолёты и ракеты, причём всё это — не очень подходящий фильмотечный материал. Фактически весь фильм состоит из совещаний и телефонных переговоров в бункерах Стратегического воздушного командования, но этого более чем хватает.

Вообще, со спецэффектами в фильме не только по современным меркам, но по меркам шестидесятых полный швах. Изображение на экранах в командном пункте мутное и плывёт, фильмотечный материал собран из каких-то поскребышков (например, кое-где вместо бомбардировщиков показаны истребители). Удивительно, что нашли носителей русского для озвучки переговоров с Советским Союзом.

Весь эффект обеспечивается только актёрской игрой. И наверное, больше половины этого эффекта создаёт Генри Фонда единолично. Он играет президента США, которому приходится принимать очень тяжёлое решение, альтернатива которому — взаимное уничтожение. Президент получился у Фонды собранным, решительным и готовым сделать то, что необходимо; при этом улыбчивым и участливым даже в самые тяжёлые минуты. Вполне неплохая ролевая модель.

Тэги: история, кино
Написать комментарий

Недавно у меня щёлкнуло, что «Романс» — это песня про людей, вокруг которых рушится мир, песня о любви в эпоху великих потрясений.

В следующий момент я понял, что отличным кандидатом на нарезку для этой песни будет служить «Адмирал». Не то чтобы он мне так уж нравился, но эпоха подходит идеально, да и сам фильм весьма красив.

Садиться и в первый раз в жизни терзать видеоредактор мне не пришлось, потому что я нашёл нарезку практически такую, которую себе представлял.


Правда, некоторые сцены тут несколько затянуты, а к некоторым строчкам я бы подобрал другой видеоряд (например, «На площади полки» — это явно революционные матросы на улицах Петрограда). Но в остальном эта нарезка великолепна.

Даже с учётом надоевшего Хабенского.

Тэги: youtube, история, кино, музыка
Написать комментарий

У Гарри Тёртлдава, знаменитого альтернативщика, есть цикл «Хроники великой войны». К сожалению, он не до конца переведён на русский язык: доступны только две книги из шести. Этот цикл — не то чтобы альтернативная история, а скорее вольное переложение канвы Второй мировой на абстрактно-фэнтезийный мир. Страны-участники аккуратно замаскированы перемешиванием реалий и языков, самолёты заменены драконами, винтовки — магическими жезлами.

В какой-то момент Альгарве (аналог Германии) начинает массовое уничножение кауниан, народа, соответствующего сразу древним римлянам и евреям. Альгарвейцам не хватает ресурсов для волшебства, приводящего в движение шестерёнки военной машины, а лагеря смерти позволяют аккумулировать энергию, выделяющуюся, когда умирает человек, для зарядки жезлов и всего такого прочего.

Так вот, когда я прочитал две из шести книг цикла, я первый и единственный раз в жизни захотел написать фанфик. Задумка была следующая: много после окончания войны один из непосредственных участников событий решает написать альтернативно-исторический роман о мире, в котором есть Великая война, но нет магии, а вместо неё — технология («обычные ремёсла, но доведённые до совершенства»). Он обсуждает такой сюжет с друзьями, и они приходят к выводу: нет, к сожалению, такой роман написать не удастся, точнее, он не будет правдоподобным. Ведь если нет магии, то не надо и истреблять кауниан — в этом просто нет смысла.

«Books say: She did this because. Life says: She did this». А фанфика я так и не написал.

Тэги: история, книги, лучшее
Написать комментарий

Область системных уведомлений (system notification area), которую часть ошибочно называют системным лотком (system tray), появилась в Windows 95. Откуда взялась эта путаница и почему термин «трей» неверен, хорошо написано у Рэймонда Чэня в заметке «Why do some people call the taskbar the „tray“?».

С самого начала со значками уведомлений была определённая путаница: хотя они выглядели именно как значки, то есть не имели никакого «нажимаемого» вида, да еще и жили во вдавленной области, в точности как значки в проводнике — щёлкать по ним нужно было один раз, а не два.

Точнее, так вели себя стандартные значки, например, громкость и сеть. Многие разработчики считали, что значки их приложений должны вести себя именно как значки: открывать окно по двойному щелчку и меню по щелчку правой кнопкой. А официальная позиция «Майкрософта» была немножко странной: панель или меню с основными операциями по щелчку левой, меню с дополнительными — по правой.

Короче, был разброд, шатание, и сами пользователи не понимали, сколько раз им куда щёлкать.

Так вот, в Windows 7 не только вернули хорошо забытый старый док, но и починили область уведомлений. Если навести мышку на значок, он подсвечивается, а при нажатии немного утапливается — почти как кнопка.

Тут уже всё хорошо: надо быть очень дёрганым человеком, чтобы захотеть щёлкнуть по такому значку два раза.

Тэги: screenshots, windows 7, история
Комментарии (2)