Тёплый край

Тэги: Япония, радиационная безопасность
Написать комментарий

Некоторое время назад на станциях московского метро появились досмотровые ленты для багажа. Я ни разу не видел, чтобы они использовались: они стоят, отгороженные лентой, и светят огоньками.

Коллега убедил меня взять дозиметр и посмотреть, что он покажет. Оказалось, что светят эти штуки не только в видимом диапазоне: моя бытовая жёлтая «Терра» намерила 35–40 мкР/ч см. ниже обновление. Для сравнения: в Москве нормальный фон — около 13–15 мкР/ч, «нормой» считается всё, что меньше 30 мкР/ч.

Ну и совсем для перспективы — в самолёте на эшелоне фон больше 200 мкР/ч.

То есть 35 и даже 40 мкР/ч — это не так чтобы очень много, особенно если просто проходить мимо два раза в день. Но вот хорошо ли там стоять целый день, как делают некоторые служители — в этом я уже не уверен.

03.06.2015

Ещё раз спокойно (то есть замер делался в течение 1 минуты) померил фон на м. «Авиамоторная» (где и намерил 35 мкР/ч в прошлый раз) и на м. «Перово». Везде получилось 17-25 мкР/ч, так что паника отменяется, всё в пределах погрешностей и не превышает норму. Скорее всего, дело в том, что вчера замер был слишком коротким, и «Терра» не успела усреднить показания — жёлтые, бытовые, этим грешат.

Редакция от 3 июня 2015
Тэги: радиационная безопасность
Написать комментарий

Перелёт Вашингтон—Москва	10 ч. 30 мин.	2,0 мР
Четыре дня в Москве	4 сут.	1,1 мР
Поездка в Чернобыльскую зону отчуждения	7 ч. 30 мин.	0,3 мР

Тэги: путешествия, радиационная безопасность
Написать комментарий

Ночью в субботу, 26 апреля 1986 года, на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС происходит взрыв. Об этом случайно узнает инструктор горкома Валерий. Он попадает на станцию и одним из первых узнаёт о масштабах катастрофы.

В рецензиях на этот фильм, которые я читал перед просмотром, говорилось о трудном выборе, который встал перед главным героем: рассказать обо всём близким или не сеять паники. Где-то треть фильма я размышлял о том, насколько эта дилемма драматична, и ждал кульминационного момента.

Я думал вот о чём: кажется, что трудный выбор — нарушить приказ сверху и рассказать об аварии, а лёгкий, но малодушный — никому не сказать ни слова. Но на самом деле нарушить приказ легко, ведь риск лишиться партбилета мал по сравнению с риском лишиться жизни, а по-настояшему тяжело внутренне согласиться с тем, что массовая паника и бегство могут быть куда хуже замалчивания.

Однако выбор у главного героя так и не встал, последствий выбора никаких не было, а потом герою стало вообще не до того.

Вернувшись со станции (и даже не сняв «грязной» одежды!), Валерий приходит к подружке Вере и убеждает её уехать из Припяти, пока не поздно. Но она сначала ему не верит, потом поезд уходит у них из-под носа (сломался каблук), потом обстоятельства вынуждают Веру вместе с товарищами по ансамблю играть и петь на свадьбе, потом...

Короче, на этом месте Валерин порыв спасти себя и девушку даже не разбивается о преграду — тонет в патоке. (Я ждал, что Валера отправит Веру поездом, а сам вернется что-то делать, но оставим это за скобками.)

И дальше начинается антиэстетичный трэш. Валера играет в ансамбле вместо напившегося барабанщика. Потом напивается сам с остальными музыкантами. Потом бежит за добавкой. Потом Вера посылает его в пень. В итоге все порывы забыты, обстоятельства сильнее героя, воля заглушена вином, а суббота уже кончилась, и наступает воскресенье — день эвакуации.

На фоне этого тягучего, иррационального кошмара прямо-таки щелчком по Валериному носу выглядит парочка, запрыгивающая на товарняк. Хоть кому-то каблуки и свадьбы не помешали действовать.

* * *

А в качестве финального аккорда Валерий просыпается после пьянки в окружении музыкантов из ансамбля, на борту катера, заплывшего волей режиссёра в пруд-охладитель, поближе к разрушенному реактору.

В фильме много и другого, что не слишком-то мне понравилось, вроде непонятной драки под развалинами энергоблока в начале фильма. Но это всё ерунда, хуже всего центральная посылка.

Что узнав об аварии, главный герой не смог ничего сделать и только напился в радиоактивный хлам.

* * *

Некоторые критики напоминают, что фильм не о Чернобыле, а о переживании конца света, об умирании; что субботняя Припять — только метафора неизбежности.

Значит, это негодная метафора. Пир во время глобального конца света, от которого не спрячешься, — это вызов. Пьянка в субботней Припяти бессмысленна, потому что от фона в 1 Р/ч можно убежать — или попытаться что-то сделать. Позволив безумному винопитию увлечь себя, Валерий не бросил вызов, а только проявил моральную вялость.

Тэги: история, кино, радиационная безопасность
Комментарии (1)

Эту книгу, если хочется почитать её в метро, впору обёртывать газеткой, чтобы не приняли за фаната «Сталкера». Оформлена она совершенно в духе серии.

А вот содержание у неё не совсем соответствует обложке. Книга — воспоминания одного из участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Он попал туда в июне, то есть примерно через полтора месяца после взрыва, практически в самом начале ликвидации.

Эта книга очень прочищает мозги в одном аспекте: она превращает абстрактное слово «радиация» в конкретные уровни, которые были в разных местах зоны в восемьдесят шестом, и конкретные дозы, которые получали участники событий. После прочтения микро-, милли- и целые рентгены у меня прочно увязались в цельную шкалу. Если кто-то будет кричать, что где-то де радиация (атомы в воздух пуляют, ага), то теперь я просто возьму радиометр и пойду мерить.

(Речь в абзаце выше шла только о гамма-излучении, про бету разговор отдельный.)

И, конечно, книга интересна просто как живые (Мирный вел в Чернобыле заметки) впечатления непосредственного участника событий, как субъективное, но оттого не менее ценное свидетельство человека, видевшего всё своими глазами.

Свои воспоминания Мирный не стал редактировать, придавая им литературно-приглаженную форму. В итоге получилось что-то вроде блога, а не мемуаров. Мне, правда, привычнее и приятнее было бы второе, а то уж больно много капса, курсива и многоточий.

Мне попадались воспоминания, настолько пропитанные ненавистью ко всему, что связано с Чернобылем и ликвидацией, что казалось, автор бы хотел только, чтобы весь Чернобыльский район вместе с жителями и АЭС провалился после аварии в тартарары. А Мирный, несмотря на весь описанный у него армейско-совковый идиотизм вроде проблем с картами, сумел сохранить очень позитивное, оптимистичное отношение к ликвидации в целом и людям, которые в ней участвовали. И это очень радует.

Тэги: история, радиационная безопасность, свежие отзывы
Написать комментарий

25 апреля 1986 г. кто-то из жителей дома № 13 по улице Дружбы народов читал в свежем выпуске «Пионерской правды» статью «Нам этот мир завещано беречь». А в ночь на 26 апреля во время эксперимента на ЧАЭС в четвёртом энергоблоке станции произошёл взрыв.

27 апреля в Припяти была объявлена временная эвакуация: ^*.

Припятчанам не удалось проехать по этой дороге обратно: временная эвакуация оказалась постоянной. Город пустует уже двадцать четыре года.

Центральная площадь теперь выглядит вот так. Когда первый раз оказываешься там, сначала недоумеваешь: а где же, собственно, город? Вокруг виден не то парк, не то лес, и только кое-где сквозь зелень проглядывают здания.

В этом доме, выходящем окнами как раз на площадь, жила городская элита: директора, инженеры. На первом этаже дома — магазин «Радуга». После аварии в него свозили мебель из квартир. Мы заходим внутрь: там темно, витрины разбиты, свалены какие-то шкафы и стулья. Наш экскурсовод предлагает нам посмотреть видеозапись «Радуги» до аварии. Мы собираемся поближе и в полной тишине мёртвого города смотрим на улыбающуюся продавщицу за прилавком.

Все улицы Припяти теперь — тенистые аллеи. После прогулки становится понятно, насколько заросли широкие когда-то улицы^*. Деревья прорастают сквозь асфальт и бетон, даже выживают каким-то чудом внутри зданий.

Гостиница «Полесье», тоже расположенная на центральной площади. Все номера свободны.

Это колесо обозрения — практически символ покинутой Припяти. На нём так никто и не покатался: парк должен был открыться 1 мая. По иронии судьбы оно выглядит чуть ли не как новое. Жёлтая краска упорно сопротивляется времени.

Бассейн «Лазурный». Чаша без воды в здании без окон производит жуткое впечатление скелета в палеонтологическом музее.

В слишком многих зданиях не осталось окон. Припять могла бы простоять дольше, если бы не дождь и снег, разрушающие дома изнутри.

Спорткомплекс «Авангард», а также немного примет эпохи: советская «Миринда», мыльный гномик, магазин «Пипять» в Чернобыле и автоматы с газировкой. Ещё попадалась минеральная вода «Чернобыльская», но фотографий, к сожалению, у меня нет. А брэнд неплохо бы и возродить.

С формальной точки зрения это не книги, документы и мебель. Это — радиоактивные отходы, как и всё, что находится внутри зоны отчуждения. Дело даже не в том, что их нельзя вывозить из зоны, дело в том, что никому не придёт в голову пытаться как-то сохранить и приводить в порядок отходы.

В школьной библиотеке книги ссыпались с полок, заполнив комнату по пояс. Школа — одно из тех мест, где остро ощущается прерванная жизнь. Если представить себе на секунду: взрыв был в субботу, а эвакуация началась в воскресенье. В школе всё осталось как есть: недопроверенные тетрадки с контрольными работами, сданный реферат о сущности информации, стенгазета, плакаты.

Некоторые квартиры сохранились плохо, а в некоторых практически можно жить.

Завод «Юпитер», п/я М-5588. На нём делали то ли БЦВМ, то ли что-то ещё. Кажется, никто этого не знает наверняка.

Раньше эта скульптура стояла в Припяти. Теперь Прометея, укравшего огонь у богов, перенесли к самой АЭС.

Обязательный снимок: объект «Укрытие» («саркофаг»), прикрывший провал в корпусе четвёртого энергоблока. Слева видны уступы северной стены: именно северная стена была разрушена сильнее всего при взрыве. Уступы возводили при помощи бетононасосов, каждый очередной уступ прикрывал людей и технику при строительстве следующего. Справа — контрфорсная стена, закрывшая менее повреждённую западную часть энергоблока № 4. Подробнее о строительстве «саркофага»: 1, 2, 3.

В точке, откуда сделан снимок, примерно 350 мкР/ч (сразу после аварии были десятки рентген, не меньше).

Техника, которая использовалась при ликвидации. На грузовиках вывозят отходы сейчас. Инженерная машина разграждения, пожарный автомобиль и «броник» дозиметристов отслужили свой век.

Недостроенные градирни. Эти сооружения предназначались для охлаждения рециркулирущей воды посредством её частичного испарения. Они настолько велики, что глазомер отказывает: издалека кажется, что дальняя градирня намного меньше ближней, недостроенной. На самом деле они одинаковой ширины.

Если подойти ближе, то масштаб будет чувствоваться гораздо лучше, но градирня перестанет влезать в объектив.

А ещё рядом с градирней мы наткнулись на тёмный комочек, который фонил на 11 мР/ч.

Вопреки расхожему мнению, практически везде, где внутри зоны бывают люди, фон достаточно низкий, обычно меньше 100 мкР/ч. Поворот трассы у факела — одно из исключений. На дороге радиометр показывает 700 мкР/ч, на обочине больше (в день аварии тут были десятки рентген в час).

Снимок с радиометром сделан на центральной площади. 30 мкР/ч — не совсем норма, но терпимо, в пределах допустимого. А на следующем снимке наш дозиметрист засунул хобот МКС-У в ковш, где 35 мР/ч. Это максимум из того, что удалось увидеть. Мох перед колесом обозрения тоже фонит, где-то порядка 1 мР/ч. А в помещениях фон неотличим от нормы, 10–15 мкР/ч.

Мост через реку Припять.

* * *

Нашу трёхдневную экскурсию по зоне отчуждения проводил Александр Сирота (Планка), сам бывший припятчанин. Экскурсия включала в себя поездку к самой АЭС и прогулку по её окрестностям в первый день, и два дня, посвящённые Припяти. Эти три дня мы жили в гостинице в Чернобыле.

На АЭС и в Чернобыле тихо и мирно, люди работают или вахтовым методом, или приезжают на электричке из Славутича. На входе в здания — дозконтроль по бете (в столовой так даже с турникетом: грязный — останешься без еды). Такой же дозконтроль на выезде из зоны. Впрочем, у нас обошлось без происшествий (хотя обувь мы на всякий случай вымыли).

Но самое сильное впечатление производит всё-таки мёртвый город. Благодаря Планке экскурсия была не прогулкой по лесу, в который превратилась Припять, а именно возможностью заглянуть в прошлое. Где-то заглянуть, а где-то представить. Планка прямо на месте показывал фотографии и видеозаписи из архива сайта pripyat.com, и у каждого была возможность представить, как здесь было до двадцать седьмого апреля 1986 года.

Каждый из нас, возвращаясь в дом, где жил в детстве, находит не совсем его, а скорее слабый призрак. Стены на месте, но от вещей остались только некоторые, и даже мебель переставлена. Дом нашего детства сохранён только в нашей памяти. Но это ощущение смерти, безвозвратного ухода сглаживается тем, что в наших домах и сейчас живут люди.

В Припяти это не так. У припятчан есть идеальная машина времени, возможность заглянуть в свою квартиру и найти её практически в том состоянии, в котором они оставили её (многие, судя по надписям на стенах, так делают). И эта возможность, хотя и уникальная, мне кажется пугающей.

А если бы не авария, Припять могла бы быть такой:

Тэги: youtube, история, лучшее, путешествия, радиационная безопасность, фото
Комментарии (3)