В присутствие, где занят был всю вторую половину дня; лишний раз убедился, как плохо запускать работу; я за всё принимаюсь в последний момент и постоянно ищу предлога выйти на улицу, что бы я обязательно сделал, если бы не возникали всё новые и новые дела, одно за другим. Однако стоит мне вникнуть в суть того или иного вопроса, разобраться с бумагами и ответить на письма, коими завален обычкновенно мой письменный стол, как я начинаю испытывать глубочайшую удовлетворённость от содеянного и чувствую, что мог бы в случае необходимости продолжить трудиться всю ночь. <...>
16 августа 1666 года1
После этого как-то менее стыдно за себя становится. Государственный деятель! а не боялся признаться (хотя бы дневнику), что он не как машина молотит на работе, а то впадает в прокрастинацию, то принимается за работу.
Оно, конечно, quidquid latine dictum sit, altum videtur2 — дата Великого пожара создаёт уважительную дистанцию, но после Пеписа как-то легче признать такое и за собой.
1 Пипс Сэмуэль. Домой, ужинать и в постель. Из дневника: Перевод А. Ливерганта. — М.: Текст, 2010, стр. 138–139.
2 Всё, что говорится на латыни, звучит глубокомысленно (лат.).
| ← | Консольные сочетания клавиш | Япония: Первые дни в Токио | → |