Как-то, рассматривая книги на книжном лотке в Литве, мы с папой заметили книгу Ремарка (Remarkas). “Šešėliai rojuje”. Папа сказал: “Интересно, какая же это из вещей Ремарка?”. Я была в каком-то очень небольшом возрасте, но у нас считалось, что я должна переводить с литовского, потому что я запоминала всю лексику с вывесок, лозунгов, афиш, из двуязычного музейного этикетажа и держала всё это в голове. Первое слово я знала, второе нет. Но сразу же узнала форму местного падежа, поэтому бодро сказала: “Тени в…”. Я легко получила в уме форму именительного – rojus, мысленно отбросила окончание -us. Я знала, что нужно менять о на а, а на о, чтобы литовское слово стало понятным (заметила это давно по словам stalas, sodas, ponas и т.д.). В то же время я понимала, что это работает только для достаточно древних слов, потому что в словах типа restoranas, komunizmas, paleolitas этой мены не происходило. Но с этим словом можно было попробовать. Всё это промелькнуло у меня в голове в доли секунды, но папа уже сказал: “А, понятно. Тени в раю”. Так я уяснила себе, что, помимо механического знания языка, полезна бывает общая культура.